Интересные факты об Австралии
Если вы не были в Австралии, то, скорее всего, не знаете, что…
… что две из взлетно-посадочных полос сиднейского аэропорта имени Кингсфорда Смита одним концом выходят в Ботанический залив, и когда заходишь на посадку — главная мысль не «разобьемся-не разобьемся» как в других, банальных аэропортах мира, а «успеем затормозить или нет».
Если у вас есть небольшой частный самолет, то у вас с посадкой будет все намного проще. Бонус: самолет касается своими шасси бетона буквально в 50 метрах от оживленного шоссе, пересекающего полосу перпендикулярно. Не совсем так, как в Гибралтаре, где стоит светофор и автомобили вынуждены ждать, пока самолет сядет (как на железнодорожном переезде), — тут просто полосу насыпали в море на пару сотен метров длиннее, чтобы никто никого не ждал. Но когда тебе прямо на голову садится аэробус, ощущения весьма необычные.
… что в международном терминале аэропорта Сиднея понятия «зеленый коридор» и «красный коридор» отсутствуют вообще. Досматриваются все. А пока вы стоите за багажом или в очереди на досмотр вас дружелюбно обнюхают собака-бигль и милая девушка — при нас они учуяли в каком-то чемодане забытое яблоко и к большому счастью хозяина чемодана его просто заставили это яблоко выкинуть в специальный пакет, больше напоминающий сейф. Иначе спектр возможных последствий весьма разнообразен — от 200-долларового штрафа до немедленной депортации из этой гостеприимной страны.
В этом пункте много текста, так как между паспортным и таможенным контролем фотографировать запрещено. Что совсем не мешало присутствию на одной из таможенных стоек телегруппы из журналиста, оператора и того дядьки, который держит микрофон на специальной швабре. Они с видимой любознательностью интересовались у чуть не плачущей китаянки, как ей вообще могло прийти в голову положить что-то там в чемодан перед поездкой в Австралию. Настежь распахнутый чемодан стоял тут же во вполне легальном виде — то есть избавленный от всего своего содержимого. Можно было бы предположить, что это просто снимается постановочный сюжет для передачи типа «На страже австралийской Родины», но китаянка плакала очень естественно, а выпотрошенные чемоданы (только уже без телевидения) сиротливо лежали на семи из десяти наличествующих стоек.
Мой чемодан интереса почему-то не вызвал — его не то что не попросили открыть, но даже не сказали снять с него целлофан. Вот как много делает простая открытая улыбка украинского парубка и туповатое после 14-часового перелета выражение лица!
… что первое, чему удивляешься, когда выходишь в город, — огромное количество людей, сидящих на земле: на траве, на ступеньках, на тротуаре, на обочине, на дороге… От седого дядечки с ноутбуком до шумной стайки девчонок в школьной форме. На полу сидят абсолютно везде — тут почему-то чисто и тепло в попу, так что проблем не возникает ни с одной стороны.
… что на дорогах Австралии, кроме уже традиционного во многих странах дорожного знака «Отрезанные ноги», обозначающего пешеходный переход, есть знак «Раскрась светофор сам», где из-за охристого тона все три цвета почему-то обозначены желтым, предупреждая о необходимости сосредоточиться перед какой-то жуткой опасностью. Вообще стоит сказать, что предупреждение и осторожность — вообще свойственны этой чудесной стране.
… что городские пляжи Сиднея, в отличие, например, от одесских, бесплатны и на ночь не закрываются. Так же как в Одессе 20-летней давности, на них нет ни одного шезлонга — все лежат на подстилочках.
Зато есть такая классная штука как огромная бетонная выгородка, ограждающая кусок акватории — волны в Тихом океане совсем немаленькие и, хотя купаться непосредственно в них никто не запрещает, спокойнее окунуться вот в такой штуке.
А вообще, например, сам пляж Coogee Bay и по размерам, и по ощущению четко напоминает старую одесскую Аркадию. Чуть поцивильнее, конечно, но вытащенные на берег лодки смотрятся абсолютно аутентично.
… что заниматься, извините за выражение, парасёрфингом можно не только когда трос, соединяющий (с помощью вас, конечно же) эту неустойчивую пластмасску под вами с этой крохотной тряпочкой над вами, почти горизонтален. Но и тогда, когда сам парашют, умудряется периодически окунуться в воду. Оказывается, потом он, как веселый щенок, вырывается из воды, отряхивает брызги и, как ни в чем не бывало, снова взлетает вверх, чтобы потом окунуться снова.
… что берега Ботанического залива укреплены не только огромными валунами, но и специальными бетонными штуковинами, напоминающими скрепленные по три цилиндры в человеческий рост.
Я не очень себе представляю, сколько эшелонов этих каменюк и «бетонюк» нужно было привезти на берег и аккуратно разложить по склонам.
… что чайки в Австралии, как и везде, где их никто не гоняет (хотя на словах все ругаются!), — наглые, громкие и дружелюбные, как подвыпивший грузчик. Не дай бог вам угостить одну каким-нибудь бутербродом или чипсом — во-первых, от вас не отстанет она, во-вторых, видя такое социальную несправедливость, к вам слетится еще полтысячи ее/его родственников, с которыми она/он будет драться до летящих перьев, явно крича «я первая занимала!».
… что кроме чаек, которых действительно просто очень много, в многообразии птичьего уличного мира Сиднея наиболее заметны голуби, которые выглядят как наши серенькие, только с заметно более длинной шеей; сильно самодовольные птички размером чуть крупнее дородного дрозда, с желтыми лапами и клювом — индийский скворец майна;
не менее нахальные, чем чайки и майны, с внушительную курицу, ибисы — своим клювом-ланцетом они проглотят ваш кусочек чего-угодно не менее быстро, чем медицинским ланцетом орудует хирург;
и какабарры, которые размером могут быть или с сильно упитанную утку, или с сильно худосочного гуся. У кукабарр, конечно, больше всего радует истерический, абсолютно человеческий и оттого жутковатый смех. Кстати, именно смехом кукабарры начинает свои передачи австралийское радио.
Кроме перечисленных сильно впечатляют попугаи, которых тоже много просто на улицах — от белоснежных какаду до самых ярких и разноцветных. Все птицы людей не боятся совершенно, и если у вас появится желание схватить кого-то из них, то проблем не возникнет. Но зачем?
Из также летающей живности нельзя не сказать о летучих лисицах, но, во-первых, они летают только ночью, а во-вторых, они, мягко говоря, не совсем птицы. Так что и не будем о них. Скажу лишь, что они здоровые, тоже с утку, и полет у них не рваный, как у летучих мышей, а более плавный.
… что ворота к форту Лаперуза на берегу Ботани-бей закрываются на ночь не в какое-то определенное время, а как и многое в Австралии очень пунктуально — с заходом солнца. Если чё, звоните...
… что лежачие полицейские иногда можно сделать не как у нас, через задницу, а с умом (снова-таки, как и очень многое в Австралии) — не бетонным горбиком, легко бьющим ходовую, а широченной площадкой поперек дороги — т.е. и скорость снизишь обязательно, и проедешь без повреждений.
… что цены на бензин в Австралии варьируются в зависимости от дня недели — к выходным может спускаться чуть ли на десять центов за литр. В отличие от Канады, подобная ерунда тут никого не беспокоит. К слову, здесь вообще мало что кого-то беспокоит...
… что в парках и скверах на каждом шагу аккуратно расставлены общественные электробарбекюшницы, на которых можно пожарить то, что тебе хочется. Если есть желание, монетку в специальный ящик можно и бросить, но на их работоспособность это никак не влияет.
Когда я подошел сфотографировать одну из них, перепуганная барышня выскочила из ближайшей беседки (тоже бесплатной, даже без ящичка) и начала, тыкая мне в лицо рулоном бумажных полотенец, объяснять, что они просто еще не успели ее вытереть, потому что только что закончили жарить...
… что вполне себе правильное написание слово «Мокка» в окрестных кафешках не может не порадовать славянский глаз, привыкший к стыдливой отечественной надписи «Mocca».
… что, естественно, в Сиднее, по адресу Бондай-роуд, 140, не могло не оказаться ресторана «Одесса-на-Бондае». Конечно, в этом же здании не мог не расположиться и местный масонский центр.
… что двухэтажные пассажирские поезда, оказывается, бывают не только в Канаде.
… что по мобильному телефону здесь разговаривает на порядок меньше людей, чем у нас, на Украине, и на два порядка меньше, чем в той же Канаде. Если там люди в толпе, в кафе, на остановках, в транспорте etc. поголовно разговаривают, пишут смски, лазят по Интернету и пр., то тут только кое-где увидишь человека с мобильником возле уха. Кстати, даже имеются они тоже не у всех, и человек, говорящий: «Нет, у меня нет мобильного», никакого удивления не вызывает. Нет так нет.
Предел использования возможностей мобильной техники — слушание музыки. Из тех телефонов, что попадаются на глаза, складывается ощущение, что преобладают айфоны. По витринам и прилавкам магазинов тоже такое впечатление.
Отсутствие повсеместного распространения мобилок прояснилось, когда я пошел покупать местную сим-карту. Ее покупка, активация, пополнение счета и получение каких-то там бонусов (которые втрое перекрывали стоимость покупки) заняло час с четвертью. Причем таких танцев с бубном, которые понадобились для этой высокой цели, я не видел даже у нашего редакционного сисадмина, когда он чистит мой комп от нахватанных вирусов. За этот час с лишним мне раза четыре хотелось плюнуть, послать к кенгуриной маме мобильного оператора Optus, и лучше потом заплатить за роуминг. Уверен, многие, в отличие от меня, таки не выдерживают, поэтому, как я и сказал, появление мобильной связи в продвинутой, казалось бы, Австралии отнюдь не было встречено бурными аплодисментами.
… что в будки уличных телефонов-автоматов многие заходят позвонить… по мобильному телефону. Солнце, знаете ли… Но выглядит весело.
… что вопреки сложившемуся среди белых австралийцев мнению, далеко не все аборигены — бомжи и алкоголики. Есть как минимум пятеро очень обаятельных ребят, которые зарабатывают себе на жизнь нелегким трудом, — фотографируясь в раскрашенном виде с туристами на набережной Circular Quay. К ним буквально стоит очередь. Таксы нет — кому сколько не жалко кинуть в ящичек. Смотрите, какие красавцы (в верхнем ряду, конечно).
Особенно весело наблюдать, как кто-нибудь из них, не снимая, так сказать, сценического вида, выходит из сверкающего ультрасовременного туалета. Когнитивный диссонанс в действии.
Справа от этой живописной группы стоит еще один, уже нераскрашенный абориген, выполняющий функции пиар-менеджера, — он дует в полутораметровую дудку-диджериду, привлекая новых зрителей. Хотя вообще диджериду делают из эвкалипта или (бюджетный вариант) бамбука, чтоб разговаривать с духами предков. Это, кстати, еще один ответ, почему в Австралии не сильно развита мобильная связь — просто есть более дешевые аналоги. Слева от главной шоу-группы расположился, так сказать, продюсер. У него самая важная функция — продавать диски, бумеранги и всякие картинки.
По окончании рабочего дня (а попробуйте простоять под солнцем целый день при температуре +34 в тени), ребята грузятся в свой микроавтобус, борта которого с любовью раскрашены их же дружелюбными физиономиями, и едут домой.
… что обычай украшать голову перьями есть не только у американских индейцев, но и у уборщиков сиднейской набережной.
… что киты, оказывается, подходят к юго-восточному побережью Австралии исключительно с мая по декабрь, т.е. глубокой зимой и весной. Так что, к сожалению, мы вместе с уважаемыми читателями этого ЖЖ их не увидим. Не вовремя это я сюда приехал. Да.
… что главный растиражированный символ Сиднея — сиднейская опера — действительно страшно красивый, но раз в шесть меньше, чем складывалось ощущение по фотографиям и плакатам. На фото: на переднем плане желтый катерок на 8 мест, для сравнения.
Кстати, мало кто в курсе, что раньше тут, на мысе Беннелонг располагалось трамвайное депо (позже небольшой форт). Нет, рельсы не сохранились.
… что очень забавно смотрится обычная надувная лодка с мотором, привязанная толстенным тросом в центре гавани, минимум в трехстах метрах от любого берега. Видимо, хозяин добирается до нее вертолетом.
… что маленькие яхточки бывают очаровательного гламурненького розового цвета. Явно не хватило денег на стразики. Всем чмоки!
… что на берегах сиднейского залива установлены щиты с перечислением рыб, которых можно ловить, и указанием размеров, которых они должны достигнуть, чтобы быть пойманными. Рыб, оказывается, тут много.
… что ломанная осевая пользуется популярностью не только в Лондоне, где, говорят, ее и придумали, но и в Австралии тоже. Она предупреждает о близости пешеходного перехода, причем, скажу по опыту, гораздо эффективнее, чем таблички на столбах. Встряхивает конкретно.
… что обычные фикусы, как та конопля из анекдота, которой просто вырасти не дают, — это не пыльный чахлый кустик в кадке, а здоровенное дерево. Выглядит оно (причем это, скажем так, фикус весьма средних размеров) так...
… что утром, не причесываясь и не сняв пижаму (!), можно взять газету под мышку и отправиться за два-три квартала пить кофе.
… что австралийцы очень трепетно относятся ко всяким историческим штукам, и даже многотонный якорь, поднятый с затонувшего в 1859 году корабля, надежно приковывают к скале здоровенными скобками, чтоб не украли. Шутка. Просто чтобы стоял вертикально.
… что фонтанчики для питья на сиднейской набережной напоминают протянутую ладошку и очень удобны.
… что на коньке крыши в частном доме может стоять любое уродливое страшилище. На это не стоит обращать внимания — австралийцы почему-то думают, что это для красоты.
Один из баров, расположенных в самом-самом центре, на набережной, в трехстах метрах от сиднейской Оперы называется просто и изящно — «Ленин». У меня большое подозрение, что пацаны не сильно знают, кто это такой, так как гордого профиля в бронзе в этом баре не наблюдается в упор. Стены украшены черно-белыми фотографиями каких-то весьма английских джентльменов.
Все это голуби. Уличные птицы, кстати, обязательно будут появляться еще и еще — практически каждый день в поле зрения появляется какое-то очередное создание с крыльями, которое нагло ходит, сидит, летает и орет, как будто так и надо. Вот, например, кукабарра, которую я тоже вспоминал в первой части.
А вот классический австралийский вариант пронумерованного ибиса — их таких, пронумерованных, много не только среди ибисов, но и среди всех остальных тоже, примерно четверть всех птиц в городе.
Лысухи тут более голенастые, чем в Европе, и очень смешно бегают, широко раскидывая ноги, чтобы в них не запутаться. Опять-таки, в отличие от европейских, их «лысина» не белая, а ярко-алая или ярко-оранжевая. И грудка очень красивого насыщенно-густого темно-синего цвета. (Вообще нужно сказать, что у абсолютно всех животных и птиц, на улицах или (даже!) в зоопарках почему-то очень ухоженная и лоснящаяся шерсть или перья… Кормят они их, что ли?!)
Кстати, лысухи, в отличие от всех предыдущих, самые интеллигентные — они не попрошайничают. Зато страшно любопытны: им обязательно надо исследовать тебя, твою машину и особенно твой шнурок — уж сильно он похож на вкусненького червячка, хоть и привязан зачем-то к какому-то здоровенному дядьке.
Ну и чтоб закончить на сегодня тему птиц, еще две, которые по улицам не гуляют, а водятся только в парках (которых в Сиднее невообразимое количество) или возле воды. Пеликаны...
И еще один из символов этого континента — черные лебеди. Вы ведь, правда, тоже не знали, что птенцы черных лебедей светло-серого цвета, и пухом напоминают шиншиллу?
… что многие приезжие из бывшего Союза, подсчитывая на бумажке местные цены, пишут не «$50», а «50 у.е.». Выглядит совершенно феерично.
… что австралийские деньги очень красивы. Да, я помню, что я то же самое говорил о канадских долларах. Но австралийские, кроме того, что действительно очень красивы, еще и, во-первых, печатаются не на бумаге, а на пластике (то есть их совершенно спокойно можно стирать), а во-вторых, обладают совершенно очаровательным «застекленным» прозрачным окошечком в нижней части.
… что в австралийских автобусах придумана очень простая система, куда девать коляску, если едешь с ребенком. Просто поднимаются 1-2-3 сиденья (сколько надо, и коляска загоняется туда, никому не мешая. Очень удобно, особенно в сочетании с тем, что коляску, как детскую, так и инвалидную, закатить в автобус очень просто — автобус, кроме того, что выдвигает специальную панельку, так еще и, вздыхая, припадает на два боковых колеса, чтобы подъем был более пологим.
Стоит отметить, что никто почему-то при этом не возмущается, что «аж три сидячих места заняли, сволочи!», а всего лишь улыбаются малышу.
… что надпись News Agency — означает вовсе не «информационное» или «новостное» агентство, а всего лишь, пользуясь привычными терминами, киоск «Союзпечати». Так что мне придется что-то делать со своими визитками, где гордо написано Context-Prichernomorie news agency.
… что в мире где-то еще сохранилась правильная газетная верстка — когда первая полоса газеты целиком посвящена тому, чтобы газету купили. А значит, текст, набранный на первой полосе, должен увидеть даже слепой, причем с расстояния в пару кварталов. Мечта, если честно. Это я вам как газетчик говорю.
… что возле сиднейского музея вертикально вкопаны какие-то палки и бревна. Оказывается, это рангоут старых кораблей, которые открывали и покоряли Австралию, а также деревянные балки старых сиднейских домов.
… что в сиднейский зоопарк Таронга удобнее всего добираться вплавь, на специальном катере. Сойдя с катера, ко входу в зоопарк, на горе, можно попасть тремя путями — пешком, автобусным трансфером от пристани (минуты четыре езды) или на канатной дороге. Причем канатная дорога сделана, в отличие от, скажем, одесского подъемника, очень продуманно — не нужно садиться на ходу. Вагончики на 6 человек выбрасываются на второе крутящее колесо, где можно загружаться сколь угодно долго. Потом колесо услужливо подает заполненные кабинки обратно на основной канат.
Путь кабинки наверх, на гору, пролегает над слоновником и шимпанзятником. Животные не то, чтобы были очень рады, но и не возмущаются. Что уже возмущаться, правда?
Таронга — не гигантский зоопарк. Просто один из лучших в мире. (На фото: вид из Таронги на Сидней.)
По всему — по комфортности для животных и посетителей, по ухоженности животных, по размножению их в неволе. Действительно, по всем показателям. Вот, скажем чудесный малыш Лак Чаи, родившийся 4 июля прошлого года. 98 килограммов, кстати...
Представляете как будет хорошо Лак Чаю и его маме Тонг Ди, когда в слоновнике достроят водопад для их купания, который как раз тестировали в четверг, когда я там был?
А вот моя большая любовь — бегемоты. Точнее карликовый бегемот — девочка Монифа. Она чуть постарше Лак Чая, родилась в октябре 2008-го, но тоже здесь. Вот так она выглядела сразу после рождения...
А так сейчас. Правда, красавица?
Всегда хотелось посмотреть на одну из самых красочных в мире лягушек — корробори. Она двухцветная: ярко-черная, если можно так выразиться, в ярко-желтую, иногда в охру, иногда даже в лимонную полоску неправильной формы. Я знал, что в Таронге их чуть ли не 150 штук, а во всей остальной природе (водятся они исключительно в национальном парке имени Косцюшко) — их всего 200. Ну и что? Увидел я заветную надпись — «Корробори» на отдельно стоящем домишке. Ну подошел. Начал с интересом рассматривать коробки со мхом и какими-то влажными стружками — мало ли, думаю, может, они их едят, или еще для чего надо. Жду, значит, когда мне начнут показывать этих симпатичных земноводных. Щаззз! Я-то не знал, что корробори — не только одна из самых красочных, но и одна из самых крохотных. Размер взрослой девочки (они побольше будут) — аж 3 сантиметра. Короче, спустя минут десять разглядывания, мне удалось разглядеть, как я думал, лапку, которая оказалась вполне сложившейся особью амфибии. А потом хлопчик служитель, видимо, прочел на моем чисто австралийском лице, что я приперся за 15 тысяч километров, растрогался, решив, что всё это расстояние я пролетел именно из-за корробори, запустил руку в ящик со мхом (моя мама в таких порционных судочках холодец делает) и вытащил пригоршню лягушек, чтоб я посмотрел. Да, действительно красиво.
… что коала, несмотря на кажущуюся вялость и ударенность пыльным мешком по голове, очень неслабо прыгают, если ему, скажем, нужно пожрать. Тяжеловато, конечно, — попа у коал худенькая не бывает, но очень точно перелетают с ветки на ветку.
А мех у них, как оказалось, жесткий, почти как одежная щетка. В отличие, например, от меха кенгуру-валаби, который на ощупь — чистый пух. Между прочим, кенгуру, оказывается, носят своих отпрысков в сумке чуть ли не до тех пор, пока они с дитятей не сравняются по размерам.
Кстати, служитель возле коала, если вы ему понравитесь, не преминет рассказать вам, что это единственное животное, которое убежать, будучи раненным, не может, а потому садится, закрывает глаза лапами и плачет. Очень трогательно, конечно, но, как по-моему — этих мишек нельзя не любить и так, просто на них взглянув.
Вообще, мне тут повезло почти со всеми животными. Я, естественно, хотел увидеть Большую Австралийскую четверку — кенгуру, ехидна, вомбат, утконос...
Не подфартило только с утконосом, и в зоопарке, и в аквапарке, и в Голубых горах, везде… Такое ощущение, что все утконосы Австралии узнали о моем приезде и, не щелкая клювом, договорились прятаться. Пока у них получается, так что можно сказать, что программу Большой четверки на сегодня я выполнил на 75%. Разве что порадовали в Таронге живые раки в утконосовом бассейне: ползает один живой рак, явно пришедший навестить останки — клешни и панцири, изящно разложенные по дну. От этой душещипательной, буквально холокостовской картины, слезы наворачиваются не меньше, чем при рассказе о раненом и плачущем коала...
… что в зоопарке Таронга есть шикарная змея, по поводу которого ученые уже лет двести не могут прийти к окончательному выводу — это, все-таки, змея, или это, все-таки ящерица, только без ног. Эту змею многие на Украине хотя бы раз видели — она водится у нас.
И приятно, что австралийцы ее знают под этим же именем.
Причем scheltopusik, оказывается, занесен под этим роскошным именем в анналы и летописи еще в XIX веке, если не раньше. Вот, скажем, страничка из книги Wood'S Natural History Lizard, изданной в 1862 году...
… что сумочки из броненосцев лежат тут же, в зоопарке на столике. Причем австралийская бабушка-владелец столика как-то очень неубедительно рассказывает, какое это вообще зверство — такие сумочки, зато очень убедительно предлагает ее все же купить — «Посмотрите, какая работа!».
… что на свете бывают гамбургеры со свёклой. Удивило до глубины души. Правда.
… что наконец-то точно выяснилось, кто (
Кстати, что еще удивило в Таронге — это любовь у животных к пирсингу. Скажем, вот у этого козла (как и у всех остальных, впрочем) сережка в ухе выполняет роль чипа с информацией о нем же.
… что иголки австралийской акации длиннее не только, чем ее листья, но даже и чем ее ветки. Причем, они очень острые, в чем я имел великолепную возможность убедиться, налетев обгоревшей накануне лысиной на, по ощущению, примерно два-три миллиона из них, росших на одной ветке.
… что нет ничего душевнее, чем в феврале, при жаре +34 по Цельсию, увидеть возле прекрасного здания сиднейской оперы пару мужичков в джинсах и белых рубашках (опера, все-таки!) одухотворенно потягивающих винчик, причем не из горла, а из бокалов на ножке. Нет, потом они не пошли в оперу, они допили, оставили бокалы на полу и пошли в другую сторону. Что им та опера, правильно? Винчик-то кончился!
Напиток, который я как-то раз уже вспоминал. Просто более яркая картинка.
… что австралийский флаг, с которого я начинаю каждый выпуск путевых заметок, действительно вот такой: британский юнион-джек в левом верхнем углу, а все остальное место занимает синий фон, на котором белыми звездами изображен Южный Крест (пять звезд — кстати, он тут, в Сиднее, перевернутый набок, против часовой стрелки) — четыре семиконечные звезды и одна маленькая пятиконечная, и еще одна большая белая звезда. Я долго выяснял, какая именно звезда заслужила честь оказаться на флаге, да еще и быть самой большой из всех, но оказалось, что семилучевая звезда символизирует Британское Содружество и так и называется — Звезда Содружества. Раньше, до 1908 года, она, кстати, была шестиконечной.
В изменениях виноваты вовсе не евреи, как можно было подумать, а всего лишь присоединение к Австралии Территории Папуа в 1905 году (нынешняя независимая Папуа-Новая Гвинея).
Те же белые звезды, но на красном фоне дадут нам торговый флаг Австралии, а если звезды перекрасить в синий, и положить их на белый фон, то мы получим флаг австралийского военно-морского флота.
… что семья австралийских тюленей с утра пораньше удивительно напоминает среднестатистическую отечественную семью. Дети резвятся вокруг, мама присматривает за ними, периодически подплывая посмотреть, как там папа, а папа лежит пластом, опустив голову в прохладную воду, и пьет. За сорок минут, папа разве что дважды опустил голову поглубже. Всё как у людей.
… что вот этот гибрид собаки и куницы на самом деле — красная, или малая панда. То бишь, енот. Вы же, правда, все знали, что панда — никакой не медведь, а енот-переросток?
… что кроме птиц, которых я уже перечислял, нельзя не упомянуть еще два типа крылатых.
Во-первых, попугаи. Они тут с определенной долей интеллигентности, хотя и очень шумные. В отличие от индивидуалистов-чаек, предпочитают передвигаться, кормиться и общаться стаями (пусть хотя бы по две-три птицы, но стаями). Они бывают зеленые с яркой разноцветной головой (см. первый выпуск заметок) — у нас прямо под домом, в котором мы живем в Сиднее, растет здоровенный эвкалипт, на котором обитает стая именно таких, зеленых. Кроме того, что просыпаются они рано, не позже шести, а усыпают поздно, в десять-одиннадцать, скандалят они целый день беспрерывно. Один находит что-то вкусненькое и сразу начинает громко оповещать об этом своих родственников и соседей. Если среди них находится некто, кто не горит желанием сломя голову лететь на его ветку, птица страшно недоумевает, и это у нее получается еще громче.
Белые попугаи делятся на два типа. Специалисты, наверняка, различат их в полете, но я к ним, увы не отношусь — они примерно одинакового размера. Первые — это какаду с изящным желтым хохолком. Какаду даже дали имя самому большому острову в Сиднейском заливе. Как вы уже, наверное, привыкли по предыдущим обзорам, австралийцы совершенно не заморачиваются тем, что какаду на этом острове не водятся. Зато у острова название красивое, а птиц этих полно и в других местах. Да и зачем, скажите, какие-то какаду (блин, скороговорка какая-то!) на острове, где еще сравнительно недавно были имперская тюрьма вместе с исправительной колонией?
Попугаи гала тоже белые, но с очень нежной розовой шеей и «очками».
Если какаду драчливые и легко набросятся на васс кулаками с крыльями, то гала предпочтут отодвинуться подальше, укоризненно посмотрев на назойливого фотографа.
При их хорошем настроении их даже можно погладить. Впрочем, какаду тоже можно. Но (предупреждение!) клюв у последних помассивнее.
И еще одни крылатые, но уже не птицы. Летучих лис в Сиднее невообразимое количество.
Упитанные, с внушительную утку, они только выглядят неприятно. Но если присмотреться, то они даже симпатичные.
В отличие от наших летучих мышей, лисы — убежденные вегетарианцы. Самое любимое блюдо у них — плоды фикуса, которые, говорят, на вкус сладкие как фиги. Как раз сейчас у местных фикусов то ли цветение, то ли завязь, то ли уже созревают плоды — с местной температурой это происходит, думаю, не один раз в год, — так что каждый вечер можно наблюдать полеты тысяч лис с места, где они отдыхают днем, к месту обеда. Лисы, все-таки родственники летучих мышей, хоть и не фанаты крови, а значит, предпочитают ночной образ жизни.
… что в парке с неброским названием «Парк Столетия» главная бронзовая скульптура в окружении двух огромных пушек и дюжины львов посвящена… игроку в регби.
На пушках при этом обнаруживается двуглавый российский орел.
Не стоит искать в этом какую-либо логику — я же уже сказал, что австралийцам гораздо важнее комфортность и общая приятность для взгляда. А вот эти все заморочки с логикой и оправданностью тут, слава богу, не приживаются.
… что нищие в Сиднее все же есть. Например, наши друзья Марина с Сережей клянутся, что когда они приехали сюда 14 лет назад, этот мужик жил на этом же месте в таком же виде.
Тут снова вступает в силу закон комфортности. Мужику тут удобно? Удобно. Он особо никому не мешает? Ну, видимо, за 14 лет особо помешать не успел. Ну так и пусть себе живет. Подозреваю, что через десяток лет вокруг него поставят заборчик, через два десятка начнут водить к нему экскурсии, а когда его не станет, повесят мраморную табличку или даже сделают на этом же месте его копию в бронзе. Вот так, ребята, и создаются достопримечательности.
Австралийцы вначале пытаются убедить тебя, что все они — аборигены, как тот первый, но потом, когда ты тыкаешь пальцем во вполне белых клошаров, перестают.
Некоторые из них работают, пусть и только для вида, даже как-то обижаясь взглядом, если ты пытаешься почистить у них туфли — дескать, чего это их чистить, они и так чистые (это обычно, кстати, правда).
Некоторые даже не пытаются создать видимость работы, но в любом случае, тексты на их табличках, проникновенно живописующие ужасы и тяготы их жизни, сделают честь любому нашему Короленко или Гиляровскому.
В любом случае, Сидней — единственное место на земном шаре, в котором я увидел бомжа, внимательно читающего свежую, только что купленную им собственноручно газету!
Это не могло не полить бальзамом мою газетную душонку, и я, конечно, положил ему в кепку два доллара. Заодно я получил моральное право когда-нибудь устало сказать в мемуарах правдивую фразу: «Я подавал нищим в Торонто и Сиднее...». Согласитесь, эта фраза стоит пары несчастных баксов.
… что возле места дорожного ремонта стоит специально обученный человек с табличкой «Медленно». Да, я знаю, что так во многих странах (кстати, иногда начинает раздражать, когда некоторые не умеющие читать читатели с радостью начинают упрекать меня: дескать, а вот еще в Замбии так же, или: ничего странного — у нас в Сызрани так испокон веку!.. Я что, хоть где-то написал, что это существует ТОЛЬКО в Австралии или Канаде? Я лишь пишу, что конкретно это меня порадовало здесь и сейчас. В данном случае, в Сиднее).
… что все столбы в Сиднее пронумерованы.
… что существуют «шестиочковые» и даже «девятиочковые» светофоры. Уважаемый
Кстати, светофоры смотрят не сразу на, гхм, потребителя. А через трубу глубиной сантиметров 20. Во-первых, они так почти не отсвечивают, а во-вторых, так они не сбивают водителей других рядов, которым этот конкретный сигнал не адресован.
… что не может не радовать глаз и специальный велосипедный светофор — ну сколько можно, в самом деле, смотреть на унылых зеленых и красных человечков?
… что обычная тюлька, килька или, не по-нашему выражаясь, анчоус в Австралии носит очаровательное название «Пи-пи». Фраза «Я хочу пи-пи. Примерно полкило» звучит ласкающе для нашего уха, не правда ли?
… что две из взлетно-посадочных полос сиднейского аэропорта имени Кингсфорда Смита одним концом выходят в Ботанический залив, и когда заходишь на посадку — главная мысль не «разобьемся-не разобьемся» как в других, банальных аэропортах мира, а «успеем затормозить или нет».
Если у вас есть небольшой частный самолет, то у вас с посадкой будет все намного проще. Бонус: самолет касается своими шасси бетона буквально в 50 метрах от оживленного шоссе, пересекающего полосу перпендикулярно. Не совсем так, как в Гибралтаре, где стоит светофор и автомобили вынуждены ждать, пока самолет сядет (как на железнодорожном переезде), — тут просто полосу насыпали в море на пару сотен метров длиннее, чтобы никто никого не ждал. Но когда тебе прямо на голову садится аэробус, ощущения весьма необычные.
… что в международном терминале аэропорта Сиднея понятия «зеленый коридор» и «красный коридор» отсутствуют вообще. Досматриваются все. А пока вы стоите за багажом или в очереди на досмотр вас дружелюбно обнюхают собака-бигль и милая девушка — при нас они учуяли в каком-то чемодане забытое яблоко и к большому счастью хозяина чемодана его просто заставили это яблоко выкинуть в специальный пакет, больше напоминающий сейф. Иначе спектр возможных последствий весьма разнообразен — от 200-долларового штрафа до немедленной депортации из этой гостеприимной страны.
В этом пункте много текста, так как между паспортным и таможенным контролем фотографировать запрещено. Что совсем не мешало присутствию на одной из таможенных стоек телегруппы из журналиста, оператора и того дядьки, который держит микрофон на специальной швабре. Они с видимой любознательностью интересовались у чуть не плачущей китаянки, как ей вообще могло прийти в голову положить что-то там в чемодан перед поездкой в Австралию. Настежь распахнутый чемодан стоял тут же во вполне легальном виде — то есть избавленный от всего своего содержимого. Можно было бы предположить, что это просто снимается постановочный сюжет для передачи типа «На страже австралийской Родины», но китаянка плакала очень естественно, а выпотрошенные чемоданы (только уже без телевидения) сиротливо лежали на семи из десяти наличествующих стоек.
Мой чемодан интереса почему-то не вызвал — его не то что не попросили открыть, но даже не сказали снять с него целлофан. Вот как много делает простая открытая улыбка украинского парубка и туповатое после 14-часового перелета выражение лица!
… что первое, чему удивляешься, когда выходишь в город, — огромное количество людей, сидящих на земле: на траве, на ступеньках, на тротуаре, на обочине, на дороге… От седого дядечки с ноутбуком до шумной стайки девчонок в школьной форме. На полу сидят абсолютно везде — тут почему-то чисто и тепло в попу, так что проблем не возникает ни с одной стороны.
… что на дорогах Австралии, кроме уже традиционного во многих странах дорожного знака «Отрезанные ноги», обозначающего пешеходный переход, есть знак «Раскрась светофор сам», где из-за охристого тона все три цвета почему-то обозначены желтым, предупреждая о необходимости сосредоточиться перед какой-то жуткой опасностью. Вообще стоит сказать, что предупреждение и осторожность — вообще свойственны этой чудесной стране.
… что городские пляжи Сиднея, в отличие, например, от одесских, бесплатны и на ночь не закрываются. Так же как в Одессе 20-летней давности, на них нет ни одного шезлонга — все лежат на подстилочках.
Зато есть такая классная штука как огромная бетонная выгородка, ограждающая кусок акватории — волны в Тихом океане совсем немаленькие и, хотя купаться непосредственно в них никто не запрещает, спокойнее окунуться вот в такой штуке.
А вообще, например, сам пляж Coogee Bay и по размерам, и по ощущению четко напоминает старую одесскую Аркадию. Чуть поцивильнее, конечно, но вытащенные на берег лодки смотрятся абсолютно аутентично.
… что заниматься, извините за выражение, парасёрфингом можно не только когда трос, соединяющий (с помощью вас, конечно же) эту неустойчивую пластмасску под вами с этой крохотной тряпочкой над вами, почти горизонтален. Но и тогда, когда сам парашют, умудряется периодически окунуться в воду. Оказывается, потом он, как веселый щенок, вырывается из воды, отряхивает брызги и, как ни в чем не бывало, снова взлетает вверх, чтобы потом окунуться снова.
… что берега Ботанического залива укреплены не только огромными валунами, но и специальными бетонными штуковинами, напоминающими скрепленные по три цилиндры в человеческий рост.
Я не очень себе представляю, сколько эшелонов этих каменюк и «бетонюк» нужно было привезти на берег и аккуратно разложить по склонам.
… что чайки в Австралии, как и везде, где их никто не гоняет (хотя на словах все ругаются!), — наглые, громкие и дружелюбные, как подвыпивший грузчик. Не дай бог вам угостить одну каким-нибудь бутербродом или чипсом — во-первых, от вас не отстанет она, во-вторых, видя такое социальную несправедливость, к вам слетится еще полтысячи ее/его родственников, с которыми она/он будет драться до летящих перьев, явно крича «я первая занимала!».
… что кроме чаек, которых действительно просто очень много, в многообразии птичьего уличного мира Сиднея наиболее заметны голуби, которые выглядят как наши серенькие, только с заметно более длинной шеей; сильно самодовольные птички размером чуть крупнее дородного дрозда, с желтыми лапами и клювом — индийский скворец майна;
не менее нахальные, чем чайки и майны, с внушительную курицу, ибисы — своим клювом-ланцетом они проглотят ваш кусочек чего-угодно не менее быстро, чем медицинским ланцетом орудует хирург;
и какабарры, которые размером могут быть или с сильно упитанную утку, или с сильно худосочного гуся. У кукабарр, конечно, больше всего радует истерический, абсолютно человеческий и оттого жутковатый смех. Кстати, именно смехом кукабарры начинает свои передачи австралийское радио.
Кроме перечисленных сильно впечатляют попугаи, которых тоже много просто на улицах — от белоснежных какаду до самых ярких и разноцветных. Все птицы людей не боятся совершенно, и если у вас появится желание схватить кого-то из них, то проблем не возникнет. Но зачем?
Из также летающей живности нельзя не сказать о летучих лисицах, но, во-первых, они летают только ночью, а во-вторых, они, мягко говоря, не совсем птицы. Так что и не будем о них. Скажу лишь, что они здоровые, тоже с утку, и полет у них не рваный, как у летучих мышей, а более плавный.
… что ворота к форту Лаперуза на берегу Ботани-бей закрываются на ночь не в какое-то определенное время, а как и многое в Австралии очень пунктуально — с заходом солнца. Если чё, звоните...
… что лежачие полицейские иногда можно сделать не как у нас, через задницу, а с умом (снова-таки, как и очень многое в Австралии) — не бетонным горбиком, легко бьющим ходовую, а широченной площадкой поперек дороги — т.е. и скорость снизишь обязательно, и проедешь без повреждений.
… что цены на бензин в Австралии варьируются в зависимости от дня недели — к выходным может спускаться чуть ли на десять центов за литр. В отличие от Канады, подобная ерунда тут никого не беспокоит. К слову, здесь вообще мало что кого-то беспокоит...
… что в парках и скверах на каждом шагу аккуратно расставлены общественные электробарбекюшницы, на которых можно пожарить то, что тебе хочется. Если есть желание, монетку в специальный ящик можно и бросить, но на их работоспособность это никак не влияет.
Когда я подошел сфотографировать одну из них, перепуганная барышня выскочила из ближайшей беседки (тоже бесплатной, даже без ящичка) и начала, тыкая мне в лицо рулоном бумажных полотенец, объяснять, что они просто еще не успели ее вытереть, потому что только что закончили жарить...
… что вполне себе правильное написание слово «Мокка» в окрестных кафешках не может не порадовать славянский глаз, привыкший к стыдливой отечественной надписи «Mocca».
… что, естественно, в Сиднее, по адресу Бондай-роуд, 140, не могло не оказаться ресторана «Одесса-на-Бондае». Конечно, в этом же здании не мог не расположиться и местный масонский центр.
… что двухэтажные пассажирские поезда, оказывается, бывают не только в Канаде.
… что по мобильному телефону здесь разговаривает на порядок меньше людей, чем у нас, на Украине, и на два порядка меньше, чем в той же Канаде. Если там люди в толпе, в кафе, на остановках, в транспорте etc. поголовно разговаривают, пишут смски, лазят по Интернету и пр., то тут только кое-где увидишь человека с мобильником возле уха. Кстати, даже имеются они тоже не у всех, и человек, говорящий: «Нет, у меня нет мобильного», никакого удивления не вызывает. Нет так нет.
Предел использования возможностей мобильной техники — слушание музыки. Из тех телефонов, что попадаются на глаза, складывается ощущение, что преобладают айфоны. По витринам и прилавкам магазинов тоже такое впечатление.
Отсутствие повсеместного распространения мобилок прояснилось, когда я пошел покупать местную сим-карту. Ее покупка, активация, пополнение счета и получение каких-то там бонусов (которые втрое перекрывали стоимость покупки) заняло час с четвертью. Причем таких танцев с бубном, которые понадобились для этой высокой цели, я не видел даже у нашего редакционного сисадмина, когда он чистит мой комп от нахватанных вирусов. За этот час с лишним мне раза четыре хотелось плюнуть, послать к кенгуриной маме мобильного оператора Optus, и лучше потом заплатить за роуминг. Уверен, многие, в отличие от меня, таки не выдерживают, поэтому, как я и сказал, появление мобильной связи в продвинутой, казалось бы, Австралии отнюдь не было встречено бурными аплодисментами.
… что в будки уличных телефонов-автоматов многие заходят позвонить… по мобильному телефону. Солнце, знаете ли… Но выглядит весело.
… что вопреки сложившемуся среди белых австралийцев мнению, далеко не все аборигены — бомжи и алкоголики. Есть как минимум пятеро очень обаятельных ребят, которые зарабатывают себе на жизнь нелегким трудом, — фотографируясь в раскрашенном виде с туристами на набережной Circular Quay. К ним буквально стоит очередь. Таксы нет — кому сколько не жалко кинуть в ящичек. Смотрите, какие красавцы (в верхнем ряду, конечно).
Особенно весело наблюдать, как кто-нибудь из них, не снимая, так сказать, сценического вида, выходит из сверкающего ультрасовременного туалета. Когнитивный диссонанс в действии.
Справа от этой живописной группы стоит еще один, уже нераскрашенный абориген, выполняющий функции пиар-менеджера, — он дует в полутораметровую дудку-диджериду, привлекая новых зрителей. Хотя вообще диджериду делают из эвкалипта или (бюджетный вариант) бамбука, чтоб разговаривать с духами предков. Это, кстати, еще один ответ, почему в Австралии не сильно развита мобильная связь — просто есть более дешевые аналоги. Слева от главной шоу-группы расположился, так сказать, продюсер. У него самая важная функция — продавать диски, бумеранги и всякие картинки.
По окончании рабочего дня (а попробуйте простоять под солнцем целый день при температуре +34 в тени), ребята грузятся в свой микроавтобус, борта которого с любовью раскрашены их же дружелюбными физиономиями, и едут домой.
… что обычай украшать голову перьями есть не только у американских индейцев, но и у уборщиков сиднейской набережной.
… что киты, оказывается, подходят к юго-восточному побережью Австралии исключительно с мая по декабрь, т.е. глубокой зимой и весной. Так что, к сожалению, мы вместе с уважаемыми читателями этого ЖЖ их не увидим. Не вовремя это я сюда приехал. Да.
… что главный растиражированный символ Сиднея — сиднейская опера — действительно страшно красивый, но раз в шесть меньше, чем складывалось ощущение по фотографиям и плакатам. На фото: на переднем плане желтый катерок на 8 мест, для сравнения.
Кстати, мало кто в курсе, что раньше тут, на мысе Беннелонг располагалось трамвайное депо (позже небольшой форт). Нет, рельсы не сохранились.
… что очень забавно смотрится обычная надувная лодка с мотором, привязанная толстенным тросом в центре гавани, минимум в трехстах метрах от любого берега. Видимо, хозяин добирается до нее вертолетом.
… что маленькие яхточки бывают очаровательного гламурненького розового цвета. Явно не хватило денег на стразики. Всем чмоки!
… что на берегах сиднейского залива установлены щиты с перечислением рыб, которых можно ловить, и указанием размеров, которых они должны достигнуть, чтобы быть пойманными. Рыб, оказывается, тут много.
… что ломанная осевая пользуется популярностью не только в Лондоне, где, говорят, ее и придумали, но и в Австралии тоже. Она предупреждает о близости пешеходного перехода, причем, скажу по опыту, гораздо эффективнее, чем таблички на столбах. Встряхивает конкретно.
… что обычные фикусы, как та конопля из анекдота, которой просто вырасти не дают, — это не пыльный чахлый кустик в кадке, а здоровенное дерево. Выглядит оно (причем это, скажем так, фикус весьма средних размеров) так...
… что утром, не причесываясь и не сняв пижаму (!), можно взять газету под мышку и отправиться за два-три квартала пить кофе.
… что австралийцы очень трепетно относятся ко всяким историческим штукам, и даже многотонный якорь, поднятый с затонувшего в 1859 году корабля, надежно приковывают к скале здоровенными скобками, чтоб не украли. Шутка. Просто чтобы стоял вертикально.
… что фонтанчики для питья на сиднейской набережной напоминают протянутую ладошку и очень удобны.
… что на коньке крыши в частном доме может стоять любое уродливое страшилище. На это не стоит обращать внимания — австралийцы почему-то думают, что это для красоты.
Один из баров, расположенных в самом-самом центре, на набережной, в трехстах метрах от сиднейской Оперы называется просто и изящно — «Ленин». У меня большое подозрение, что пацаны не сильно знают, кто это такой, так как гордого профиля в бронзе в этом баре не наблюдается в упор. Стены украшены черно-белыми фотографиями каких-то весьма английских джентльменов.
Все это голуби. Уличные птицы, кстати, обязательно будут появляться еще и еще — практически каждый день в поле зрения появляется какое-то очередное создание с крыльями, которое нагло ходит, сидит, летает и орет, как будто так и надо. Вот, например, кукабарра, которую я тоже вспоминал в первой части.
А вот классический австралийский вариант пронумерованного ибиса — их таких, пронумерованных, много не только среди ибисов, но и среди всех остальных тоже, примерно четверть всех птиц в городе.
Лысухи тут более голенастые, чем в Европе, и очень смешно бегают, широко раскидывая ноги, чтобы в них не запутаться. Опять-таки, в отличие от европейских, их «лысина» не белая, а ярко-алая или ярко-оранжевая. И грудка очень красивого насыщенно-густого темно-синего цвета. (Вообще нужно сказать, что у абсолютно всех животных и птиц, на улицах или (даже!) в зоопарках почему-то очень ухоженная и лоснящаяся шерсть или перья… Кормят они их, что ли?!)
Кстати, лысухи, в отличие от всех предыдущих, самые интеллигентные — они не попрошайничают. Зато страшно любопытны: им обязательно надо исследовать тебя, твою машину и особенно твой шнурок — уж сильно он похож на вкусненького червячка, хоть и привязан зачем-то к какому-то здоровенному дядьке.
Ну и чтоб закончить на сегодня тему птиц, еще две, которые по улицам не гуляют, а водятся только в парках (которых в Сиднее невообразимое количество) или возле воды. Пеликаны...
И еще один из символов этого континента — черные лебеди. Вы ведь, правда, тоже не знали, что птенцы черных лебедей светло-серого цвета, и пухом напоминают шиншиллу?
… что многие приезжие из бывшего Союза, подсчитывая на бумажке местные цены, пишут не «$50», а «50 у.е.». Выглядит совершенно феерично.
… что австралийские деньги очень красивы. Да, я помню, что я то же самое говорил о канадских долларах. Но австралийские, кроме того, что действительно очень красивы, еще и, во-первых, печатаются не на бумаге, а на пластике (то есть их совершенно спокойно можно стирать), а во-вторых, обладают совершенно очаровательным «застекленным» прозрачным окошечком в нижней части.
… что в австралийских автобусах придумана очень простая система, куда девать коляску, если едешь с ребенком. Просто поднимаются 1-2-3 сиденья (сколько надо, и коляска загоняется туда, никому не мешая. Очень удобно, особенно в сочетании с тем, что коляску, как детскую, так и инвалидную, закатить в автобус очень просто — автобус, кроме того, что выдвигает специальную панельку, так еще и, вздыхая, припадает на два боковых колеса, чтобы подъем был более пологим.
Стоит отметить, что никто почему-то при этом не возмущается, что «аж три сидячих места заняли, сволочи!», а всего лишь улыбаются малышу.
… что надпись News Agency — означает вовсе не «информационное» или «новостное» агентство, а всего лишь, пользуясь привычными терминами, киоск «Союзпечати». Так что мне придется что-то делать со своими визитками, где гордо написано Context-Prichernomorie news agency.
… что в мире где-то еще сохранилась правильная газетная верстка — когда первая полоса газеты целиком посвящена тому, чтобы газету купили. А значит, текст, набранный на первой полосе, должен увидеть даже слепой, причем с расстояния в пару кварталов. Мечта, если честно. Это я вам как газетчик говорю.
… что возле сиднейского музея вертикально вкопаны какие-то палки и бревна. Оказывается, это рангоут старых кораблей, которые открывали и покоряли Австралию, а также деревянные балки старых сиднейских домов.
… что в сиднейский зоопарк Таронга удобнее всего добираться вплавь, на специальном катере. Сойдя с катера, ко входу в зоопарк, на горе, можно попасть тремя путями — пешком, автобусным трансфером от пристани (минуты четыре езды) или на канатной дороге. Причем канатная дорога сделана, в отличие от, скажем, одесского подъемника, очень продуманно — не нужно садиться на ходу. Вагончики на 6 человек выбрасываются на второе крутящее колесо, где можно загружаться сколь угодно долго. Потом колесо услужливо подает заполненные кабинки обратно на основной канат.
Путь кабинки наверх, на гору, пролегает над слоновником и шимпанзятником. Животные не то, чтобы были очень рады, но и не возмущаются. Что уже возмущаться, правда?
Таронга — не гигантский зоопарк. Просто один из лучших в мире. (На фото: вид из Таронги на Сидней.)
По всему — по комфортности для животных и посетителей, по ухоженности животных, по размножению их в неволе. Действительно, по всем показателям. Вот, скажем чудесный малыш Лак Чаи, родившийся 4 июля прошлого года. 98 килограммов, кстати...
Представляете как будет хорошо Лак Чаю и его маме Тонг Ди, когда в слоновнике достроят водопад для их купания, который как раз тестировали в четверг, когда я там был?
А вот моя большая любовь — бегемоты. Точнее карликовый бегемот — девочка Монифа. Она чуть постарше Лак Чая, родилась в октябре 2008-го, но тоже здесь. Вот так она выглядела сразу после рождения...
А так сейчас. Правда, красавица?
Всегда хотелось посмотреть на одну из самых красочных в мире лягушек — корробори. Она двухцветная: ярко-черная, если можно так выразиться, в ярко-желтую, иногда в охру, иногда даже в лимонную полоску неправильной формы. Я знал, что в Таронге их чуть ли не 150 штук, а во всей остальной природе (водятся они исключительно в национальном парке имени Косцюшко) — их всего 200. Ну и что? Увидел я заветную надпись — «Корробори» на отдельно стоящем домишке. Ну подошел. Начал с интересом рассматривать коробки со мхом и какими-то влажными стружками — мало ли, думаю, может, они их едят, или еще для чего надо. Жду, значит, когда мне начнут показывать этих симпатичных земноводных. Щаззз! Я-то не знал, что корробори — не только одна из самых красочных, но и одна из самых крохотных. Размер взрослой девочки (они побольше будут) — аж 3 сантиметра. Короче, спустя минут десять разглядывания, мне удалось разглядеть, как я думал, лапку, которая оказалась вполне сложившейся особью амфибии. А потом хлопчик служитель, видимо, прочел на моем чисто австралийском лице, что я приперся за 15 тысяч километров, растрогался, решив, что всё это расстояние я пролетел именно из-за корробори, запустил руку в ящик со мхом (моя мама в таких порционных судочках холодец делает) и вытащил пригоршню лягушек, чтоб я посмотрел. Да, действительно красиво.
… что коала, несмотря на кажущуюся вялость и ударенность пыльным мешком по голове, очень неслабо прыгают, если ему, скажем, нужно пожрать. Тяжеловато, конечно, — попа у коал худенькая не бывает, но очень точно перелетают с ветки на ветку.
А мех у них, как оказалось, жесткий, почти как одежная щетка. В отличие, например, от меха кенгуру-валаби, который на ощупь — чистый пух. Между прочим, кенгуру, оказывается, носят своих отпрысков в сумке чуть ли не до тех пор, пока они с дитятей не сравняются по размерам.
Кстати, служитель возле коала, если вы ему понравитесь, не преминет рассказать вам, что это единственное животное, которое убежать, будучи раненным, не может, а потому садится, закрывает глаза лапами и плачет. Очень трогательно, конечно, но, как по-моему — этих мишек нельзя не любить и так, просто на них взглянув.
Вообще, мне тут повезло почти со всеми животными. Я, естественно, хотел увидеть Большую Австралийскую четверку — кенгуру, ехидна, вомбат, утконос...
Не подфартило только с утконосом, и в зоопарке, и в аквапарке, и в Голубых горах, везде… Такое ощущение, что все утконосы Австралии узнали о моем приезде и, не щелкая клювом, договорились прятаться. Пока у них получается, так что можно сказать, что программу Большой четверки на сегодня я выполнил на 75%. Разве что порадовали в Таронге живые раки в утконосовом бассейне: ползает один живой рак, явно пришедший навестить останки — клешни и панцири, изящно разложенные по дну. От этой душещипательной, буквально холокостовской картины, слезы наворачиваются не меньше, чем при рассказе о раненом и плачущем коала...
… что в зоопарке Таронга есть шикарная змея, по поводу которого ученые уже лет двести не могут прийти к окончательному выводу — это, все-таки, змея, или это, все-таки ящерица, только без ног. Эту змею многие на Украине хотя бы раз видели — она водится у нас.
И приятно, что австралийцы ее знают под этим же именем.
Причем scheltopusik, оказывается, занесен под этим роскошным именем в анналы и летописи еще в XIX веке, если не раньше. Вот, скажем, страничка из книги Wood'S Natural History Lizard, изданной в 1862 году...
… что сумочки из броненосцев лежат тут же, в зоопарке на столике. Причем австралийская бабушка-владелец столика как-то очень неубедительно рассказывает, какое это вообще зверство — такие сумочки, зато очень убедительно предлагает ее все же купить — «Посмотрите, какая работа!».
… что на свете бывают гамбургеры со свёклой. Удивило до глубины души. Правда.
… что наконец-то точно выяснилось, кто (
Кстати, что еще удивило в Таронге — это любовь у животных к пирсингу. Скажем, вот у этого козла (как и у всех остальных, впрочем) сережка в ухе выполняет роль чипа с информацией о нем же.
… что иголки австралийской акации длиннее не только, чем ее листья, но даже и чем ее ветки. Причем, они очень острые, в чем я имел великолепную возможность убедиться, налетев обгоревшей накануне лысиной на, по ощущению, примерно два-три миллиона из них, росших на одной ветке.
… что нет ничего душевнее, чем в феврале, при жаре +34 по Цельсию, увидеть возле прекрасного здания сиднейской оперы пару мужичков в джинсах и белых рубашках (опера, все-таки!) одухотворенно потягивающих винчик, причем не из горла, а из бокалов на ножке. Нет, потом они не пошли в оперу, они допили, оставили бокалы на полу и пошли в другую сторону. Что им та опера, правильно? Винчик-то кончился!
Напиток, который я как-то раз уже вспоминал. Просто более яркая картинка.
… что австралийский флаг, с которого я начинаю каждый выпуск путевых заметок, действительно вот такой: британский юнион-джек в левом верхнем углу, а все остальное место занимает синий фон, на котором белыми звездами изображен Южный Крест (пять звезд — кстати, он тут, в Сиднее, перевернутый набок, против часовой стрелки) — четыре семиконечные звезды и одна маленькая пятиконечная, и еще одна большая белая звезда. Я долго выяснял, какая именно звезда заслужила честь оказаться на флаге, да еще и быть самой большой из всех, но оказалось, что семилучевая звезда символизирует Британское Содружество и так и называется — Звезда Содружества. Раньше, до 1908 года, она, кстати, была шестиконечной.
В изменениях виноваты вовсе не евреи, как можно было подумать, а всего лишь присоединение к Австралии Территории Папуа в 1905 году (нынешняя независимая Папуа-Новая Гвинея).
Те же белые звезды, но на красном фоне дадут нам торговый флаг Австралии, а если звезды перекрасить в синий, и положить их на белый фон, то мы получим флаг австралийского военно-морского флота.
… что семья австралийских тюленей с утра пораньше удивительно напоминает среднестатистическую отечественную семью. Дети резвятся вокруг, мама присматривает за ними, периодически подплывая посмотреть, как там папа, а папа лежит пластом, опустив голову в прохладную воду, и пьет. За сорок минут, папа разве что дважды опустил голову поглубже. Всё как у людей.
… что вот этот гибрид собаки и куницы на самом деле — красная, или малая панда. То бишь, енот. Вы же, правда, все знали, что панда — никакой не медведь, а енот-переросток?
… что кроме птиц, которых я уже перечислял, нельзя не упомянуть еще два типа крылатых.
Во-первых, попугаи. Они тут с определенной долей интеллигентности, хотя и очень шумные. В отличие от индивидуалистов-чаек, предпочитают передвигаться, кормиться и общаться стаями (пусть хотя бы по две-три птицы, но стаями). Они бывают зеленые с яркой разноцветной головой (см. первый выпуск заметок) — у нас прямо под домом, в котором мы живем в Сиднее, растет здоровенный эвкалипт, на котором обитает стая именно таких, зеленых. Кроме того, что просыпаются они рано, не позже шести, а усыпают поздно, в десять-одиннадцать, скандалят они целый день беспрерывно. Один находит что-то вкусненькое и сразу начинает громко оповещать об этом своих родственников и соседей. Если среди них находится некто, кто не горит желанием сломя голову лететь на его ветку, птица страшно недоумевает, и это у нее получается еще громче.
Белые попугаи делятся на два типа. Специалисты, наверняка, различат их в полете, но я к ним, увы не отношусь — они примерно одинакового размера. Первые — это какаду с изящным желтым хохолком. Какаду даже дали имя самому большому острову в Сиднейском заливе. Как вы уже, наверное, привыкли по предыдущим обзорам, австралийцы совершенно не заморачиваются тем, что какаду на этом острове не водятся. Зато у острова название красивое, а птиц этих полно и в других местах. Да и зачем, скажите, какие-то какаду (блин, скороговорка какая-то!) на острове, где еще сравнительно недавно были имперская тюрьма вместе с исправительной колонией?
Попугаи гала тоже белые, но с очень нежной розовой шеей и «очками».
Если какаду драчливые и легко набросятся на вас
При их хорошем настроении их даже можно погладить. Впрочем, какаду тоже можно. Но (предупреждение!) клюв у последних помассивнее.
И еще одни крылатые, но уже не птицы. Летучих лис в Сиднее невообразимое количество.
Упитанные, с внушительную утку, они только выглядят неприятно. Но если присмотреться, то они даже симпатичные.
В отличие от наших летучих мышей, лисы — убежденные вегетарианцы. Самое любимое блюдо у них — плоды фикуса, которые, говорят, на вкус сладкие как фиги. Как раз сейчас у местных фикусов то ли цветение, то ли завязь, то ли уже созревают плоды — с местной температурой это происходит, думаю, не один раз в год, — так что каждый вечер можно наблюдать полеты тысяч лис с места, где они отдыхают днем, к месту обеда. Лисы, все-таки родственники летучих мышей, хоть и не фанаты крови, а значит, предпочитают ночной образ жизни.
… что в парке с неброским названием «Парк Столетия» главная бронзовая скульптура в окружении двух огромных пушек и дюжины львов посвящена… игроку в регби.
На пушках при этом обнаруживается двуглавый российский орел.
Не стоит искать в этом какую-либо логику — я же уже сказал, что австралийцам гораздо важнее комфортность и общая приятность для взгляда. А вот эти все заморочки с логикой и оправданностью тут, слава богу, не приживаются.
… что нищие в Сиднее все же есть. Например, наши друзья Марина с Сережей клянутся, что когда они приехали сюда 14 лет назад, этот мужик жил на этом же месте в таком же виде.
Тут снова вступает в силу закон комфортности. Мужику тут удобно? Удобно. Он особо никому не мешает? Ну, видимо, за 14 лет особо помешать не успел. Ну так и пусть себе живет. Подозреваю, что через десяток лет вокруг него поставят заборчик, через два десятка начнут водить к нему экскурсии, а когда его не станет, повесят мраморную табличку или даже сделают на этом же месте его копию в бронзе. Вот так, ребята, и создаются достопримечательности.
Австралийцы вначале пытаются убедить тебя, что все они — аборигены, как тот первый, но потом, когда ты тыкаешь пальцем во вполне белых клошаров, перестают.
Некоторые из них работают, пусть и только для вида, даже как-то обижаясь взглядом, если ты пытаешься почистить у них туфли — дескать, чего это их чистить, они и так чистые (это обычно, кстати, правда).
Некоторые даже не пытаются создать видимость работы, но в любом случае, тексты на их табличках, проникновенно живописующие ужасы и тяготы их жизни, сделают честь любому нашему Короленко или Гиляровскому.
В любом случае, Сидней — единственное место на земном шаре, в котором я увидел бомжа, внимательно читающего свежую, только что купленную им собственноручно газету!
Это не могло не полить бальзамом мою газетную душонку, и я, конечно, положил ему в кепку два доллара. Заодно я получил моральное право когда-нибудь устало сказать в мемуарах правдивую фразу: «Я подавал нищим в Торонто и Сиднее...». Согласитесь, эта фраза стоит пары несчастных баксов.
… что возле места дорожного ремонта стоит специально обученный человек с табличкой «Медленно». Да, я знаю, что так во многих странах (кстати, иногда начинает раздражать, когда некоторые не умеющие читать читатели с радостью начинают упрекать меня: дескать, а вот еще в Замбии так же, или: ничего странного — у нас в Сызрани так испокон веку!.. Я что, хоть где-то написал, что это существует ТОЛЬКО в Австралии или Канаде? Я лишь пишу, что конкретно это меня порадовало здесь и сейчас. В данном случае, в Сиднее).
… что все столбы в Сиднее пронумерованы.
… что существуют «шестиочковые» и даже «девятиочковые» светофоры. Уважаемый
Кстати, светофоры смотрят не сразу на, гхм, потребителя. А через трубу глубиной сантиметров 20. Во-первых, они так почти не отсвечивают, а во-вторых, так они не сбивают водителей других рядов, которым этот конкретный сигнал не адресован.
… что не может не радовать глаз и специальный велосипедный светофор — ну сколько можно, в самом деле, смотреть на унылых зеленых и красных человечков?
… что обычная тюлька, килька или, не по-нашему выражаясь, анчоус в Австралии носит очаровательное название «Пи-пи». Фраза «Я хочу пи-пи. Примерно полкило» звучит ласкающе для нашего уха, не правда ли?